Нет ничего хорошего в пасмурных октябрьских днях — они не приносят ничего кроме тоски и апатии, из-за которой весь день невозможно подняться со своей кровати, а каждый сделанный шаг дается с невообразимым трудом. Но я стараюсь не слишком сильно унывать. Мне нравится, как под моими ногами хрустят высохшие ветки и трава, уже успевшая полностью почернеть от ночных заморозок. В октябре день за днем природа понемногу умирает. И это должно приносит мне удовольствие, но отчего-то я чувствую только раздражение и разочарование. Может быть, из-за того, что вместе с окружающим миром умирает и какая-то частица меня, а на подобную жертву я не согласна. Моя жизнь утекает как вода сквозь пальцы, и я никак не могу за нее ухватиться. Нельзя сказать, что не пытаюсь: у меня получилось вырвать у себя несколько лет свободы у отца, я смогла присоединиться к Пожирателям, но этого недостаточно. По крайней мере для того, чтобы моя мать поняла, что я не прислуга и не почтовая сова, которая по первому ее требованию должна тут же подорваться, бросить свои дела и отправиться в поместье Флинтов, чтобы взять срочно понадобившийся ей артефакт. Я, конечно, пыталась отпираться от ее поручения, но мои пререкания никакой силы, к сожалению, не возымели.

Флинты жили неподалеку от нас, поэтому я не стала аппарировать, а решила дойти до их поместья пешком. Благо, погода пока все же была хорошей — тучи только начинали затягивать горизонт, а значит в ближайшее время дождя быть не должно. Если я не стану задерживаться на какое-нибудь никому не нужное дурацкое чаепитие, то может быть и успею вернуться домой до его начала. Оставаться надолго я не собиралась, хотя и могла бы — в детстве я нередко проводила здесь дни и недели в гостях у четы Флинтов, играя с их дочерью Элизабет, которая была на несколько лет старше меня. И мне это даже нравилось, но теперь даже издали их поместье наводило на меня тоску: обветшавший дом, нуждающийся в ремонте, заросший сорняками сад, запах сырости — все это напоминало мне старого и больного умирающего человека, чья жизнь вот-вот оборвется. Смерть меня не очень беспокоит, а вот старости, забытья и беспомощности мне бы хотелось избежать. А еще этот дом был для меня своего рода олицетворением детства, беззаботного, веселого и бесконечного, которое теперь ускользнуло от меня, пролетело в один миг, стоило мне только закрыть глаза. Возвращаться в такие места никогда не хочется. Это как смотреть на своего любимого человека, который теперь лежит в гробу. С пожелтевшей кожей, впавшими глазами и почерневшими ногтями. Ты можешь после этого сколько угодно вспоминать радостные моменты, проведенные с ним, но они не смогут перебить этот мертвый образ. Этот дом — тоже мертвец, но моей матери этого не объяснишь. Для нее поместье Флинтов — просто здание, нуждающееся в дорогостоящем ремонте, и ничего больше. Может быть, назло ей я не вернусь сегодня домой, а аппарирую в Лондон и спущу ее драгоценный артефакт в унитазе какого-нибудь маггловского заведения. Конечно, она наверняка будет очень злиться, но если он ей так дорог, то почему бы не сходить за ним самой?

Ветер приятно бьет меня по лицу потоками холодного воздуха, и я откидываю голову назад, наслаждаясь навалившейся свежестью. Идти оставалось недолго, нужно только взобраться на небольшой холм, пройти через сад, а там и до поместья рукой подать. Но добраться до него я, увы, не успеваю, потому что посреди заросшего парка вижу до боли знакомый силуэт. Какого драккла ты здесь забыла, милая Элизабет? Почему не проводишь этот вечер, как и все порядочные барышни, в доме у своего драгоценного муженька, важно попивая какой-нибудь не в меру дорогой чай? Зачем тебе понадобилось оказаться в поместье именно сейчас? Ее присутствие на мгновение выбивает меня из собственных мыслей, поэтому я резко останавливаюсь, делая глубокий вдох. Наверное, у меня еще есть несколько секунд, чтобы просто развернуться и уйти, а если она меня заметит и окликнет, то можно сделать вид, что ветер унес ее слова в противоположную сторону, и я их не слышу. Можно поступить еще проще — без всяких объяснений аппарировать. Выглядеть это будет забавно, но глупо, поэтому я не двигаюсь с места, поджимая свои губы и пытаясь придумать, что мне сказать.

Удивительно, но я не знаю, что чувствую, глядя на силуэт своей старой подруги. Некогда мы были с ней дружны, а потом наша близость куда-то исчезла. Я даже не могу вспомнить причин: то ли я была слишком маленькой, чтобы они закрепились в моей голове, то ли их вовсе не было. Мне всегда казалось, что виновато время и разница в возрасте. Элизабет намного раньше уехала в Хогвартс и забыла обо мне. Или я забыла о ней — спустя столько лет это даже и не важно. После выпуска из школы мы практически не пересекались. Я знала, что она довольно удачно вышла замуж за Руквуда и теперь вполне припеваючи поживает у него в поместье. Иногда я даже видела ее на светских приемах, но дальше коротких кивков дело не заходило, потому что я изо всех сил старалась не будоражить прошлое и не попадаться ей на глаза. Теперь для меня Элизабет такой же призрак из прошлого, как и этот старый дом. И именно поэтому мне сейчас так сильно хочется сбежать.

— Хорошая погода, не правда ли? — подаю я голос, пряча руки в глубокие карманы мантии и оглядываясь на тучи, которые медленно, но верно подбираются к нам все ближе, — Не ожидала увидеть тебя дома сегодня. Что ты здесь делаешь? — приходится пытаться сохранять дистанцию и быть вежливой, но чувствую, что получается это не очень хорошо. Впрочем, я утешаю себя тем, что я все еще не обязана поддерживать разговор и задерживаться здесь надолго. Просто заберу этот треклятый артефакт и уберусь восвояси, пока не началась гроза.