ПРЕДПОЛАГАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: EZRA MILLER
Арес безумно хотел получить Черную Метку. Названный в честь бога войны из древнегреческой мифологии, парнишка считал, что он ни чем не отличался от отца Амикуса или тетки Алекто, и точно также мог показать себя в общем деле по уничтожению магглорожденных волшебников на территории Магической Британии. Только вот было ему всего пятнадцать лет, да и в бою он был слаб. Пускай Амикус порой тренировал сына, помогая разучивать боевые и защитные заклинания, в конечном счете тренировки с отцом заканчивались для него на полу, когда Арес скручивался от боли и ненависти, но так и ни разу не крикнул вслух о том, чтобы отец прекратил мучить его Круциатусом. Пускай Арес явно не дотягивал до бравого солдата Темного Лорда, на деле, сходство с отцом он все же имел. Такой же грубый, амбициозный, считающий себя выше других, просто потому, что его фамилия однажды вошла в список «Священных Двадцати Восьми».
В аккурат на его шестнадцатилетие, отец Ареса был арестован. Красочности ситуации добавило то, что в процессе заключения под стражу, Амикус Кэрроу успел убить двоих авроров. Впрочем, нельзя сказать, что именно смерть представителей власти повлияла на пожизненный приговор, ведь на счету Кэрроу были десятки магов и магглов, участие в операциях Пожирателей Смерти и незаконное использование непростительных заклинаний на учащихся Хогвартса. Арес до сих пор помнит хмурое лицо отца, когда его уводили прочь из зала Визенгамота.
Нельзя сказать, что Министерству Магии было чем поживиться, когда было объявлено о том, что имущество этой ветви семьи Кэрроу будет передано на восстановление школы после заключительной битвы Второй Магической Войны. Амикус Кэрроу не был известен как преуспевающий волшебник, но все же остаться без крова и последних галлеонов семье было тяжело. Просить финансовой помощи у дальних родственников было выше их достоинства. Доучившись в Хогвартсе, Арес Кэрроу занялся тем, что лучше всего умел - стал подрабатывать зельеваром, чтобы сводить концы с концами, да и помогать матери. Сейчас он является постоянным поставщиком зелий и ядов собственного приготовления во многие лавки страны, включая магазин «Яды и отравы Шайверетча» в Лютном Переулке.

ПРЕДПОЛАГАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: FINN COLE
Если бы родственники и знакомые Харлана могли описать парня одним словом, то определенно выбрали бы "равнодушный". Быть может его безучастность и пассивность была продиктована поведением гонористого отца Корбана Яксли, что любил контролировать все и всех вокруг себя. Быть может потому, что Харлан знал, что отец приложит руку к его юношескому затылку, если он осмелиться ему противоречить. Харлан рос со страхом сделать что-то не так, и ему приходилось соблюдать четкие инструкции. Быть может дело было в том, что проявления магии в мальчике родителям пришлось ждать долгих десять лет, а Корбан отчитывал жену за то, что она родила ему сквиба. Однако, когда Харлан, перепугавшись, что отец отдаст его на растерзание корнуэльским пикси за разбитую хрустальную вазу, остановил ее в воздухе, мать довольно вздохнула. А еще через год младший Яксли получил письмо-приглашение из Хогвартса и сомнений в том, что он волшебник более не оставалось. По этому случаю мать даже подарила ему дорогой колдоаппарат, с которым Харлан не расставался в течение нескольких лет, пока не выпросил новый. Ему нравилось запечатлять окружающий мир на снимках: любимого кота Пьеро; вкусные десерты, что он получал на обед; алые и белые розы, что выращивала его мать; игроков с квиддичного матча, что соревновались в полете за снитч... Харлан снимал все подряд. Мать хвалила его талант, а отец - закатывал глаза высоко к небу.
Корбан Яскли стал слишком важной шишкой, когда Темный Лорд захватил власть в стране. Хотя он числился начальником Департамента магического правопорядка и первым заместителем Министра Пия Толстоватого, фактически он управлял всем Министерством, ведь Пий, околдованный заклятием Империус, исполнял все желания Пожирателей Смерти. После окончания войны и скорого суда, отец Харлана был доставлен в темницы Азкабана, а мать упала в депрессию. Харлан же пожал плечами, прошептав что-то про то, что отец сам виноват в своей судьбе, да и ни разу не составил компанию матери в встрече с заключенным родителем. Угнетенная горем утраты мужа и поместья, в котором прожила долгие годы, мать, дождавшись совершеннолетия сына, наложила на себя руки, что не могло не оставить отпечаток на Яксли. С тех пор Харлан ненавидит собственные Дни Рождения и тщательно скрывает от новых знакомых настоящую дату.